Нерушимое "возможно". 

Я сидела на полу, окруженная вихрем бумажных созданий. Слова из этих писем заполняли мое сознание, постепенно выжигая рассудок. Создавалось ощущение, что я нахожусь взаперти чужих мыслей. Я читала всю ночь письма, адресованные мне, добивая себя до конца. Имена людей оставляли яркий отпечаток в моем сердце, словно их выжигали, как клеймо. Я не могла сопротивляться и читала, читала, читала. Я слово хотела, чтобы последние слова этих людей навсегда остались со мной, даже если меня уже не будет. Я стану бумажным человечком с набором букв, текущих по моим венам. Странно, но я была готова стать пустотой, лишь бы оставить возле себя частицы воспоминаний…

Моя рука дрогнула, когда я достала последнее письмо из коробки. От него. Я слишком долго откладывала последнее его изречение, боясь того, что слова застрянут в моих глазах, превращая их во тьму. Лишь одно его слово способно воскресить, при этом безжалостно убив.

Я читала и запоминала каждую букву, боялась верить, что все написанное им – правда. Не наглая ложь, не насмешка, даже не шутка, а истина, способная стереть все прошлое, будто ничего и не было. Как я могла не заметить, что он давно имеет такую власть надо мной и моими мыслями? Видно смотрела на мир через звездные глаза влюбленности. Эх, вышина манит, особенно когда ты в самом низу.

Я собрала все письма, сложила в коробку и спрятала их на чердаке. Если выброшу – могу потерять частичку себя, которую потом вернуть не смогу. Да, птица моей души бьется в клетке, просясь на свободу, ждет перемен, но у меня нет сил даровать ей то, чего она желает. Я прячусь внутри себя, тем самым приковывая себя к темноте. Меня поглощает собственная глупость, которую я породила сама. Знаете, это как в легенде: в каждом человеке живут два волка, добро и зло, и побеждает лишь тот, кого мы подкармливаем. Но это могут быть и другие противоречивые качества, и доминирует то, кому мы отдаем свое существование. Так вот я тяну к небесам свою тьму одиночества. Есть лишь я и мои голодные волки. Одни. В пустоте.

Я живу в этом отдаленном доме уже около трех месяцев, боясь выйти наружу. Я отгораживаюсь от мира, чтобы не пораниться. Дыру в моем сердце уже не залатать, она растет с каждым днем, превращая меня в руины. Я толком не знаю, на что похожа сейчас моя душа. На уголь, который еще можно зажечь, или на пепел, безмолвно парящий на ветру? Скорее на второе, но я заставляю себя верить в первый вариант. Ведь если мы усердно притворяемся, фальшивка становится реальностью, это, своего рода, некий закон жизни. Иногда лежа на траве в часы заката и смотря на небосвод, я размышляла о всех этих правилах нашего времени. Написаны ли они где-то? Как выглядят? Зачем вообще они нужны и для чего существуют? Я представляла некий огромный список, заложенный в каждом человеке, и когда новый закон жизни усвоен, он с бумаги вылетает бабочками, становясь дыханием. Красиво, не правда ли? Мы дети сознания, запечатанные в собственном рассудке.
Так прошел год моей жизни в доме, которому я дала название: «Вечная тьма пустоты».
________________________________________________________________

Как-то раз я не спала всю ночь и сидела на чердаке, любуясь через маленькое окошко с витражами на восход солнца. Маленькая комната на верхнем этаже дома окрашивалась в разноцветные краски рассвета, заполняя мою душу порханием природы. Как вдруг по дорожке проходил человек и положил письмо в голубом конверте в мой почтовый ящик, после чего оглянулся по сторонам и побежал в сторону леса. Секунда – и его нет. Но заветная бумажка не давала мне и шанса спокойно сидеть, так что я ринулась на улицу. Письмо было странно запечатано, я не особо понимала, где его открывать, поэтому пошла в дом за ножницами. Усевшись на диване в позе лотоса, я отрезала верхушку и вынула наружу желтую бумагу с каллиграфическими буквами, после чего приступила к чтению. Я просидела часа два или три перед этим неожиданным письменным сюрпризом, читала то я немного, но потом я потерялась в лабиринте мыслей, появившихся в моей голове. Я просто не могла поверить, что держу это письмо в руках, что оно существует, что оно адресовано мне, что содержание текста такое…удивительное. А написано там всего пару слов золотыми буквами:

«Найди свое великое возможно», - Дж. Грин.

И я не знаю, что произошло, но ближе к ночи я собрала маленький рюкзак и быстро побежала на чердак за мучительной коробкой. Схватив ее и сумку, я закрыла дом и поторопилась к машине. Заведя ее, я направилась в сторону опустошения. 
_____________________________________________________________

Разведя костер у берега озера, чьих границ не было видно за многие мили, я уселась на лежащее тут бревно и поставила коробку себе на колени. Открыла ее, пару секунд смотрела на все эти письма, потом вздохнула и начала постепенно бросать бумажных друзей в языки пламени. Когда моя рука нащупала последний и особенный конверт, сзади послышались шаги. В испуге я встала и обернулась, при этом все еще держа письмо в руке. Человек не показывался из темноты, но задал всего один вопрос, при этом таким ужасно знакомым голосом:

- Что ты творишь?!

- Я отпускаю привязанность к воспоминаниям.

Решив, что незнакомец на этом успокоиться, я вновь обратила свое внимание на горящий костер. Гладила свое любимое письмо, чувствуя его шероховатую поверхность подушечками пальцев, вспоминая все связанное с человеком, написавшим мне это маленькое чудо, в прошлом убившее меня в темноте. Вздохнула, направила ладонь в сторону очага и..меня остановили.

- Что ты собираешься делать?

- Я же уже сказала Вам! Отпустите меня! Вас это не касается!

- Посмотри на меня! Посмотри мне в глаза, - ледяным тоном прорычал человек, державший меня за запястье.

Те самые синие глаза, когда-то манившие меня к свету, тем самым забирая меня во мрак.

- Ты…

- Я не для того подсунул тебе то письмо сегодня утром, понимаешь? Ты хранила мои слова долгое время, боясь поверить в них. Да, они причиняли боль, но зачем хранить и лелеять дыру в своем сердце? Зачем ты губила себя, режа свою душу до крови в пустоте? Совсем рассудка лишилась?!

- Отпусти меня. 

- Я тоже просил тебя об этом пару лет назад. Ты молча ушла, но не отцепилась в сердце. Так что терпи, теперь я не отпущу. Сжигай письмо. Но для начала…Мои последние слова тебе, здесь, - и он протянул мне другой конверт, хранящийся в заднем кармане его джинсов. 

- Чттто?

Не ответив, он молча разорвал обертку и достал письмо, повернув его содержимое прямо мне перед глазами. И там было одно слово: «Прости». Затем очень тихо прошептал:

- Все возможно, понимаешь? Главное верить.

- Не совсем…

- Дурочка, - он кинул особенное письмо в костер и прижал меня к себе. Уткнулся носом мне в макушку и снова тихо-тихо сказал:

- Прости…

И в этой тишине я слышала лишь возможности жизни.

Я поняла одну важную вещь. Я люблю тебя. 

Тем самым я разрушаю себя, становясь руинами, построенными на боли. 

Шекспир. Сонет 141

Мои глаза в тебя не влюблены, -

Они твои пороки видят ясно.

А сердце ни одной твоей вины

Не видит и с глазами не согласно.

Ушей твоя не услаждает речь.

Твой голос, взор и рук твоих касанье,

Прельщая, не могли меня увлечь

На праздник слуха, зренья, осязанья.

И все же внешним чувствам не дано -

Ни всем пяти, ни каждому отдельно -

Уверить сердце бедное одно,

Что это рабство для него смертельно.

В своем несчастье одному я рад,

Что ты - мой грех и ты - мой вечный ад.