Куда мы ушли

It feels like a tear in my heart
Like a part of me missing
And I just canʼt feel it
Iʼve tried and Iʼve tried
And Iʼve tried

― NF — Can You Hold Me (Feat. Britt Nicole)

Я прекрасно помню, как он ушел. Как оставил меня одну в квартире. Но тогда я не знала этого. Я искренне верила, что он вернется. Как делал это всегда.

Но мои ожидания не сбылись.

Знаете, мы были счастливы с ним. Думаю, такую любовь очень тяжело встретить в этом мире. По крайней мере, другой мне не нужно было. Мне просто необходим он. Плевать, что могло случиться в будущем. Мне всегда был нужен только он. Меня никогда не волновало все остальное. Я знала: если мы будем вместе, я смогу справиться со всем. Главное — держать его за руку.

Первое, что я заметила в нем, была улыбка. Он так искренне улыбался мыльным пузырям в парке и детям, что лопали их. А потом смеялся и догонял прозрачные радужные шарики. Помню, как засмотрелась на него тогда. Думаю, на какое-то мгновение я просто перестала дышать, пока племянница не дернула меня за руку, тем самым вытащив меня из страны сахарной ваты. Я посмотрела на малышку и заметила, что она смотрит в сторону очень внимательно. Повернув голову в том направлении, я обнаружила, что этот самый юноша с волшебной улыбкой смотрит на нас. А точнее, на меня.

В его руках была баночка с мыльными пузырями, и он шел к нам.

Ко мне и Элли.

Я прекрасно помню, как он опускал тогда взгляд, будто бы смущаясь. Длинные темные ресницы прятали его истинные намерения. Он пришел за мной тогда. Пришел забрать меня в свой мир, и он ни капельки не стеснялся. Он ждал этого момента.

И это мгновение наступило, когда он выдул пару пузырьков для Элли, чем отвлек ее и получил нужное время, чтобы украсть меня.

Боже, не думаю, что я когда-либо хотела быть украденной. Но тогда я сама сняла все защиты и вырубила всех охранников, лишь бы он забрал меня.

А он просто протянул руку и улыбнулся, заговорщицки подняв одну бровь. Я вложила свою ладонь в его и опустила взгляд. Признаюсь, тогда я еще строила из себя недотрогу. Не хотела, чтобы он понял, как сильно я ждала его.

А он просто вложил в мою руку одуванчик, сказав, чтоб подула и загадала желание. Он даже не догадывался, что моим желанием было проснуться с ним на рассвете. Я не просила у цветка вечного счастья для нас, так как такое вряд ли возможно. Я просто отчаянно хотела увидеть его сонное лицо, ласкаемое солнечными лучами.

Я хотела влюбиться в него еще больше.

Он определенно украл меня тогда. Только никто этого не заметил. Элли самозабвенно тащила меня домой, словно ничего не произошло. Родители болтали за ужином, спрашивали у меня что-то, а я отвечала. Но абсолютно никто не знал, что ленточка из моих волос была у молодого человека с мыльными пузырями. Абсолютно никто не знал, что он мастерски украл меня.

И я не хотела возвращаться в мир спокойствия.

Я отчаянно хотела быть частью его преступления.

Конечно же, мы встретились вновь. Как могло быть иначе? Все в том же парке, все с теми же радужными пузырьками. Только теперь они летали под мелодию ветра, которая шептала мне: «Люби!». А я смеялась его шуткам, украдкой смотрела, как он улыбался детям, и незаметно отдавала ему те частички, которые все еще были у меня. Я шептала ему пароль от своего сейфа, даже не думая, куда это может привести. Тогда я вообще не думала о последствиях. Я просто хотела чаще смотреть на мыльные пузыри.

Знаете, когда мы узнали имена друг друга? Через неделю после знакомства. Мы словно играли в прятки, раскрываясь друг другу, но скрывая названия тайн. Мы были картинами без имен. А потом превратились лишь в брызги красок на белом холсте, разом представившись друг другу.

Мелани и Дэниел.

Мы смеялись тогда очень сильно, сидя в открытом кафе под покровом ночи. Мы смотрели в глаза друг друга и видели отражения уличных фонарей. Мы видели отражения наших сердец.

Вскоре мы съехались. Ну, не так быстро, как вы думаете. Где-то через полгода после знакомства. Да, все равно спешно, но мы были так влюблены! Я готовила ему омлеты по утрам и делала кофе, принося их к нам в постель. А он целовал меня, нежно, будто бы отпускал пузыри на свободу, выбирая меня вместо них. Кажется, он тоже позволил себя украсть. Мы были ворами без кражи. Ведь, если честно, мы сами отдались друг другу с первой же встречи. Просто играли в нашу любимую игру «в прятки».

А моя мечта все же сбылась: я увидела его в солнечных лучах.

Мы жили счастливо, очень счастливо. Ссорились порой, кричали друг на друга и говорили, что ненавидим. Даже срывались, шепча в агонии, что лучше бы не было этих проклятых пузырей. А потом, сидя на полу, смотрели друг другу в глаза и молча прощали все. Он подходил ко мне и завязывал мне хвостик все той же лентой, что я отдала ему тогда. Потом целовал в шею, в место под ушком, и очень тихо говорил, как сильно я нужна ему. А я целовала его в костяшки пальцев, шепча то же самое.

А потом через полгода он ушел.

Тогда он впервые забыл ключи дома, уходя на работу. Я поцеловала его на прощание, а он вдобавок чмокнул меня в щеку и приобнял за талию. Я улыбалась, стоя на пороге и смотря на удаляющуюся вниз по лестнице фигуру. А потом уходила заниматься своими делами. Готовила, пританцовывая под радио, звонила семье и спрашивала, как они поживают. Потом опомнилась и поняла, что уже слишком поздно, а его все еще нет дома. Звонила бесчисленное количество раз, а он все так же не брал трубку. Я продолжала набирать его номер, пока не нашла в соседней комнате его вибрирующий телефон. На экране было мое имя и количество пропущенный звонков. Я подумала тогда, что он очень глупый, раз забыл ключи и телефон, а я тут развела панику. С каждым же бывает, так ведь? Но испуг никуда не ушел: я не знала, где он. Не знала, как он. Я была в полнейшем ужасе. А потом в дверь позвонили. Я наконец услышала тот звонок, который так ждала. Он пришел! С ним все хорошо! Он дома, дома! Облегчение и опьяняющая радость накрыли меня с головой, я была так счастлива. Спотыкаясь от эмоций, побежала открывать ему дверь. Так хотелось обнять его и прошептать, чтобы больше не забывал этот тупой телефон и не пугал меня так. Я уже готова была броситься ему на шею и стукнуть его, но моим желаниям не суждено было сбыться. За дверью его не было. Были мужчины в униформе, которые смотрели на меня так, словно что-то случилось. Я не хотела встречаться с ними взглядом. Они пугали меня. Они заставляли дрожать колени. Если честно, я не слышала, что они говорили тогда. Я лишь смотрела на их движущиеся губы, словно попала в какую-то странную страну, в которой не существует звуков. Но игнорирование их слов не спасло от той информации, которую они собирались донести до меня. Я все поняла, даже не слыша их. Но я отказывалась признавать это.

Помню, как упала тогда прямо у двери. Схватилась за дверной косяк и уставилась в пустоту. Мужчины не знали, как поступить. Протягивали ко мне руки, пытаясь поднять. Но они никак не могли понять, что мне нужны не эти руки. Мне нужен Дэни. Прямо в этот момент. Прямо передо мной. С его успокаивающей улыбкой и теплыми объятиями. Помню, как шатаясь встала и захлопнула дверь перед носом служащих. Мне было плевать, что они могут подумать обо мне. Меня качало из стороны в сторону, и, в конце концов, я упала прямо в коридоре. Достала телефон из кармана и попыталась снова позвонить Дэни, так как не верила во все услышанное. Нет, с ним все хорошо. Он сейчас возьмет трубку и скажет, что скоро придет и приготовит нам чай. «Все так и будет, » — вот как я думала. Я звонила до тех пор, пока не услышала, что «аппарат временно не доступен». Но потом я вспомнила, что он забыл телефон дома, что его сотовый лежит рядом со мной на полу. Разрядившийся. Я больше не могла звонить в неизвестность.

Осознание навалилось на меня огромной волной, и мне стало трудно дышать. Я умерла тогда. Сердце разбилось, и мне совершенно не хотелось чинить его. Я перестала быть украденной. Я теперь всего лишь безделушка на чердаке. Я все так же сидела на полу, покачиваясь взад-вперед и уставившись в пустоту. Я не могла пошевелиться до тех пор, пока впервые не закричала. Я бросала все вещи на пол, орала на них, топтала их. Я бушевала. Я разрушалась. Я носилась по квартире, ломая все попавшееся под руку. Я орала, что не верю. Я кричала, что такого просто не может быть. Я стонала, что это вся чья-то злобная шутка.

Я проклинала реальность.

Я ненавидела жизнь.

Я хотела убить смерть.

А потом все ушло. Я просто поползла на кухню и сделала себе кофе, согревая руки о чашку. Я прекрасно понимала тогда, что жизни во мне больше нет. Пора принять это. Поэтому я посмотрела на свой телефон с абсолютным равнодушием.

Я умерла, так что пошло оно все к черту.

Я сделала тот звонок, который нужно было.

И после него я вообще перестала что-либо соображать.

Я просто кинулась к двери и побежала к Дэни.

Не помню, как садилась в такси. Не помню, как называла адрес. Не помню, как расплачивалась. Не помню, как входила в здание. Помню лишь один сплошной белый цвет. Помню людей в халатах, которые смотрели на меня как на сумасшедшую. Хотя, постойте. Я давным давно обезумела.

А потом я дошла до той комнаты, в которой были только люди с печальными глазами и стол, накрытый простыней.

Все почему-то расступились тогда, словно не хотели касаться меня. Словно боялись разрушить. Словно я проклятая. Все смешалось в их взглядах. И страх, и сожаление.

Я не видела ничего перед собой. Лишь этот стол, простыню и руку, торчащую из-под нее. Я прекрасно знала, что это его рука.

На этом столе мой Дэни.

И он уже не встанет с него.

Ни-ког-да.

Я упала тогда на колени и схватила его ладонь, целуя в костяшки, как делала это обычно. Из горла выходили одни сплошные крики и рыдания. Слезами я умывала его руку, словно старалась воскресить. Я орала, я плакала, я подыхала рядом с ним, сидя на чертовом холодном полу. Я сплетала наши пальцы и просила вернуться ко мне. Просила встать и сказать мне, что все это розыгрыш. Я умоляла смерть в черном плаще сжалиться надо мной. Я просила жизнь не быть такой жестокой.

Но все было тщетно.

Дэни мертв.

И я тоже.

Я начала кричать, как ненавижу всех вокруг. Как ненавижу вселенную, мир, планету. Абсолютно все. Я орала, что ненавижу Дэни, что так сильно люблю его. Я шептала, что ненавижу себя. Я рыдала, что хочу быть на столе вместо него.

Я позволяла Дэни забрать меня. Ведь он же хотел быть вором моего сердца, ведь так? Я разрешала забрать меня даже на тот свет.

А потом меня начали оттаскивать. Я брыкалась, вцепившись в его руку и отчаянно целуя ее. Помню, как услышала, что они попросили увезти тело. Они назвали моего Дэни «ТЕЛОМ». Понимаете, всего лишь тело. Словно он никогда и не был живым. Словно никогда не улыбался мыльным пузырям. Словно он никогда не крал меня.

ТЕЛО!

ОН ДЭНИ, ЧЕРТОВЫ ИДИОТЫ!

ДЭНИ!

ДЭ-НИ!

ЗАПОМНИТЕ ЕГО ИМЯ, ПРИДУРКИ!

А потом меня оттащили от него. А самого Дэни увезли. Слышала, как они сказали, что я не смогу в этом состоянии опознать его. Что нужно звать других родственников. Но я-то знала, что это был он. Мне было плевать, что они там напишут в бумажках. Это его рука. Его родинка на указательном пальце. Его шрам на внутренней стороне ладони. Его порезы на запястье. Это Дэни. Мой Дэни. Это был он.

Но потом меня отвлекли, когда один мужчина сказал другому, что это был суицид.

Я тут же перестала брыкаться.

Это точно шутка. Я не могла поверить в то, что только что услышала.

Нет, этого не может быть.

Нет.

НЕТ!

НЕТ! НЕТ!

Он не мог.

НЕТ!

Он бы не оставил меня.

НЕТ ЖЕ!

А потом мне протянули записку, написанную его почерком. Ее мне дал другой мужчина, который, видимо, не считал, что я не могу опознать тело. Он сочувственно посмотрел на меня и приложил палец к губам. Он передал мне последние слова Дэни тайно.

Он был таким же вором, как и мы.

Я тут же прочла тогда, что говорится в записке.


«У меня для тебя есть письмо».

И это все, что там было написано.

Я сражу же поняла, где оно.

В нашей коробочке, которую мы сами покрасили в голубой цвет. В коробочке с нашей историей.

Я тут же побежала домой.

Не помню, как добралась туда. Не помню, как открыла дверь и вломилась в квартиру. Помню лишь, как достала заветную коробку с ящика дрожащими руками. Помню голубой конверт с моим именем. Помню, как взяла его.

Я помню это письмо наизусть.
«Мелани, моя Мелани. Меня уже нет, ведь так? Поэтому ты здесь? Жестоко это говорить, знаю. Прости меня.

Я знаю все о тебе, сворованная девочка. Я знаю, как ты морщишь носик, когда я целую его. Я знаю, как ты незаметно смотришь на меня, когда я занимаюсь любимыми делами. Я знаю, как ты любуешься мной на рассвете. Я знаю, как ты сильно любишь меня. Я знаю, что даже не воровал тебя. Ты сама залезла в мой чемодан, словно так и надо.

Я все знаю о тебе, Мелани.

Ведь я сам придумал тебя.

Тебя не существует.

Ты плод моего воображения. Ты моя любимая галлюцинация.

Я помню, как придумывал твои светлые волосы, сидя на подоконнике в родительском доме. Как улыбался, создавая черты твоего лица. Как смеялся, когда смеялась ты в моих историях. Как влюблялся в тебя с каждой новой придуманной деталью. С каждым твоим вздохом, созданным мной.

Я слишком отчаянно люблю тебя, Мелани.

Ты стала моим спасением. Вывела из депрессии. Показала, что меня можно любить. Что мне не нужно резать запястья, чтобы привлечь внимание: достаточно быть собой и любить себя. Ты научила меня жить и радоваться прожитым минутам. Ты вновь показала мне, что улыбаться — прекрасное занятие. Ты стала моим миром, в который я сбегал за поддержкой.

Ты стала моей любовью, Мелани.

Стала моим всем.

Моей жизнью, Мел.

Слава богам, о моем безумии никто не знал. Семьи у меня давно нет, ты и сама знаешь. Никто не ткнет в меня пальцем и не скажет, что я влюблен в собственную галлюцинацию.

Никто не уличит меня в том, что с схожу с ума.

Точнее, сошел.

Мелс, я люблю тебя. Мне всегда было плевать, что ты всего лишь плод моего воображения. Ты делала меня более счастливым, чем любой человек способен сделать. Я безгранично благодарен тебе за это, моя любимая галлюцинация.

Но в какой-то момент я понял, что больше не могу без тебя. Что я устал искать тебя в прохожих, всматриваясь в их лица и ища твои черты. Я устал не касаться тебя, не целовать тебя, не прижимать тебя к себе.

Я больше не могу жить без тебя, Мелс.

Поэтому больше и не живу.

Поэтому я больше никогда не вернусь домой и не придумаю новую историю о тебе.

Прости, что оставил свою галлюцинацию без вора.

Прости меня, Мелс.

На самом деле, я знаю, что ты живая. Я всегда чувствовал твое присутствие. Впервые я подумал о тебе в парке, когда играл с детьми, пуская мыльные пузыри. Я подошел к одной малышке, которая стояла отдельно ото всех. Она так любовалась этими пузырями. Но еще она смотрела на пустоту так, словно там был кто-то. Я показал ей пузыри и заставил улыбнуться. Казалось, что она уже давно этого не делала, ведь в ее глазах стояла глубокая печаль. Я хотел подарить ей одуванчик, но он вдруг сам развеялся на ветру. Но ветра не было. А эта девочка смотрела на пустоту рядом со мной и широко улыбалась.

Сначала я испугался, но неведомая сила заставила меня прийти в этот парк. Я подружился с этой девочкой, которая в первый день подарила мне красную ленточку и подмигнула. Оказалось, ее зовут Элли и ее тетя недавно умерла, но она верит, что это не так. Она рассказывала мне о тебе каждый день, когда мы встречались в парке. Через неделю она наконец назвала мне твое имя. Мелани. Как Элли сказала тогда, она хотела оставить самое сладкое напоследок. Потом она принесла мне фотографию, и я окончательно влюбился в несуществующую девушку. Я был прав: у тебя действительно светлые волосы. С тех самых пор я все так же встречался с Элли, которая впервые с твоего ухода наполнилась жизнью и вновь стала радостной девочкой. Ведь она смогла поделиться своим горем со мной. Я стал придумывать уже истории о нас, как если бы мы встретились, будь ты при жизни. И в какой-то момент я сам стал ощущать твое присутствие.

Ты живая, Мелс. И пускай, ты, возможно, только плод нашего с Элли воображения. Для нас ты живая и реальная. Особенно для меня.

Благодаря тебе я стал жить по-настоящему, радуясь всем мелочам. Благодаря тебе я познакомился с замечательной девочкой, которая смогла найти слушателя, который поймет все ее мысли и переживания.

Ты сделала невозможное, Мелани.

Ты подарила нам жизнь.

Спасибо тебе за все, Мелс.

Но ты же знаешь, я безумец. Я одинокий и сумасшедший. Я не могу без тебя.

Поэтому я оставил жизнь.

Если моя догадка верна, то все будет хорошо.

Я люблю тебя, Мелани.

Увидимся в следующей жизни».

Он знал. Он все это время знал.

Это я обманывала себя, что все реально.

Господи. Дэни.

Дэни!

Что же ты натворил?!

Господи, Дэни!

Он все знал. Но он продолжал любить меня.

Он и сейчас любит меня.

Он все это сделал ради меня.

Мой Дэни.

Я прекрасно помню, как он ушел.

Но я все еще здесь.

Пока что.
***

Спустя двадцать лет.

Боже, я ужасно опаздывала. Первый день на новой работе, а я черт знает где. Пропустила нужный автобус, села в метро не на ту сторону, заблудилась и только сейчас нашла верный путь.

Я опаздываю уже на час.

Чертов час!

Господи, как же стыдно!

Вот он, офис. Добралась, аж не верится. Так, еще чуток, Беги, Марго, беги. Ты просто извинишься, скажешь, что дурочка, и тебя простят. По крайней мере, я надеюсь на это.

Дергаю дверь на себя и врываюсь в кабинет, даже не отдышавшись.

― Я здесь! ― кричу и складываюсь пополам, стараясь привести дыхание в норму. Мне страшно смотреть в зеркало: представляю, какой хаос у меня на голове. Конечно, столько бежать! Марго, опаздывать просто не надо.

Круто, разговариваю сама с собой. Отлично. И кого они наняли на работу?

Стоп. А почему нет ответа?

Поднимаю голову и осматриваюсь. Это не мой кабинет! Черт, черт, черт! Мой соседний, боже. Надо же быть такой дурой! Черт!

Выпрямляюсь и замечаю молодого парня, который смотрит на меня с широченной улыбкой на лице.

Поднимаю брови в недоумении. И чего он так улыбается?

А он, видя выражение моего лица, которое, кажется, его позабавило, поднимает уголки губ еще выше.

― Ну и где ты была? ― спрашивает он. И тут я замечаю теплоту в его взгляде. Замечаю, какая чудесная у него ямочка на щеке. Замечаю, что солнышко ласкает его кожу через маленькое окошко под потолком. Замечаю, что он совсем не злится на меня.

Поэтому я тоже улыбаюсь ему, стараясь вложить всю искренность в ответ.

― Я просто очень спешила на эту встречу.

И мы улыбаемся друг другу, как два идиота. И, кажется, совсем неважно, что я опоздала.

Меня ждали.

Очень долго.